ЖЕКА: ОТ ВИНТА! – И В ПАУТИНУ?
(«…СБИЛ «МЕССЕРШМИТТ», НО И САМ БЫЛ СБИТ …»)

Роман Никитин специально для сайта «Одесса на Гудзоне»

Это интервью взял у Жеки от чувства дискомфорта постоянством «нелетной погоды» для творческих полетов искренности, истины и таланта в постгламурную эпоху. Да и в гламурную нафиг никому не нужно было. А ведь Жека, записав и выпустив «Будем жить» (помните эту фразу из кинофильма «В бой идут одни старики»?), альбом, который я уже рецензировал - Жека целый «Мессершмитт» сбил (авиа-образно выражаясь)! Почаще бы такие «истребители», как Жека влетали в жанр откуда-нибудь сбоку. Лучше уж ничем не «пришансоненные» рок-альбомы условных шансонье, чем 80% всех современных песен этого жанра – песен, от которых, увы, ничего способного удивить уже не ждешь априори. А вот Жека удивил – и звучанием альбома, и его общей концепцией. Хотя давно уже сложился стереотип: у Жеки – своя обжитая ниша в жанре: «ни назад и ни вперед»; Жека – бывший рок-музыкант, который пришел в шансон с прицепом музыкальных идей из прошлой жизни. Идей, на первый взгляд, антагонистических, но, как ни странно, оказавшихся как нельзя ко двору в насквозь прокабаченном к 90-м жанре. Иногда мне даже кажется, что сам термин «шансон» – это «сбитый летчик». Давно пора на «взрослые песни» менять. А то уже от детерминации крышу сносит: есть, оказывается, жанр с колючкой, а есть и без… Но вернемся к нашему герою.
Влетел он со своим альбомом на музрынок – и вылетел. Во всемирную Паутину. Ибо кризисы приходят и уходят, а гламурные «поющие трусы» в ящике остаются.

- Жек, а что так трудно до людей доходит такой замечательный альбом? В чем дело? В СМИ?
- Ну, не совсем так… Смотря в каких СМИ. Через два дня после выхода альбома в Интернете было уже около десяти ссылок на бесплатное скачивание этого альбома. А через два месяца – несколько сотен. И отзывы тех слушателей, кто все это скачивал, были в целом положительными, знакомые и незнакомые люди в разных социальных сетях до сих пор благодарят за то, что «Будем жить» появился. Для меня эта непосредственная реакция слушателей – лучшее признание того, что я не топчусь на месте в своих песнях. Я бы не сказал, что пластинка прошла совсем не замеченной. Тут другое надо принять во внимание: в этом году рынок аудионосителей просто тупо рухнул. И уже вряд ли оправится.
- То есть сущность альбома, как информационного повода, исчезает буквально на материальном уровне?
- Да, скоро говорить, мол, такой-то выпустил в Интернете… - да о всех артистах станут!
- Ну, не будем «зависать» в Паутине, углубимся все же в альбом. Мне показалось, что это концептуальное целое. От точки отсчета – песни «По нулям», до оптимистического гимна «Будем жить!»
- Безусловно. Я над пластинкой работать начал еще в 2007-м году. Изначально никакой связующей нити не было. Просто рождались песни: первая, вторая, пятая. И вдруг мы с супругой узнаем, что у нас должен родиться ребенок! И как будто в голове какой-то тумблер щелкнул: я понял, каким должен быть альбом. Хотя конкретные очертания вырисовывались постепенно. Основная идея: для тех из нас, кто преодолел сорокалетний барьер, ничто в этом мире не заканчивается на этом рубеже. Мы еще много можем принести пользы и себе, и обществу, да и вообще жить качественно по-другому. И вся эта ситуация, связанная с ожиданием появления на свет моего сына Всеволода очень сильно отразилась на работе над пластинкой. Ряд уже готовых вещей я отбраковал и написал новые песни. А финальную «Будем жить» записал с целым коллективом известных музыкантов. Здесь поют и играют Степан Арутюнян, Александр Дюмин, Виктор Петлюра, Александр Звинцов. Этой песней подводится  итог всем 11-ти предыдущим.
- С финалом понятно. А старт, который сразу «цепляет» – песня «По нулям»? Насколько она автобиографична? Там, вроде, какие-то воспоминания о поездках по горным серпантинам на старых «Жигулях»…
- Нет, никакой автобиографии. «По нулям» - достаточно минорная вещь. Там по сюжету люди расстаются. И эта тема разлуки сквозной нитью тянется через весь альбом. Но, в принципе, несмотря на все коллизии, ничего в жизни не потеряно. Поэтому финальная «Будем жить» - это такой жизнеутверждающий гимн.
- Коллизии, да еще какие! Вот, например, песня «Стуканул движок»…
- Прямо скажу – это кризисная песня. Она и была написана, когда уже весь мир жил ожиданием этого самого кризиса: ну, когда ж долбанет! А то, что уже долбанул, мы по полной прочувствовали на Украине, куда вместе с Дюминым и Петлюрой привезли свою концертную программу «На струнах удачи». В России еще ничем не пахло, а в украинских городах (а у нас в туре их было порядка 15-ти) на предприятиях уже пошли сокращения, начали увольнять народ. Тут мы поняли, что и России-матушке недолго ждать осталось. Вот этим и навеяна тематика песни «Стуканул движок»: жил-был водила, но в кризис потерял свою кормилицу – древнюю машинешку. Стуканул движок – и все, хана. Остается ему водку пить с мужиками в гараже да песни петь. Это и есть наш русский оптимизм, хотя тема, в общем то невеселая…
- Ну, да – накидается «синьки», а что будет завтра…
-…А что будет завтра – об этом в песне «Будем жить»!
- Хотелось бы верить… Во всяком случае твоя оранжевая рубаха на пепельной обложке альбома обнадеживает.
- А, рубашка! Это моя придумка. Сперва я хотел поместить на обложку фото своего маленького сына. То есть, идея альбома должна была практически буквально отражаться: младенец, новая жизнь – будем жить! Но, считается, что до года его можно показывать только самым близким. И в итоге жена меня отговорила. Тогда мне пришла в голову другая идея. Так появился Жека в яркой рубашке на пепельном песке. И еще на песке тени птиц – чаек. Чайки символизируют небесную высоту, к которой мы и в земной жизни можем и должны стремиться. Кстати, одна из песен так и называется – «Баллада о чайках».
- Для тебя самого альбом «Будем жить» - это шаг вперед, какая-то новая ступень?
- Мне давно уже хотелось отойти от штампов жанра и максимально приблизить свою музыку к западным, европейским стандартам. «Прирок-н-роллить» звучание, ввести как можно больше живых инструментов. Это очень трудно прежде всего с позиций бюджета. Но так как я писал этот альбом долго, то, в конце концов, просто перестал эти бюджеты считать. Решил для себя: раз все равно я деньги, в основном, концертами зарабатываю, сделаю-ка пластинку так, как видится мне в данный момент . Может, поэтому и получилось нормально. Я приглашал на запись всех своих друзей-музыкантов - всех, кого хотелось слышать в альбоме.
- Кто эти талантливые люди?
- Аранжировщик и гитарист Евгений Поздняков – он же и сводил потом в Лондоне этот альбом. И еще один очень хороший гитарист – Дмитрий «Джим» Ермаков, с которым мы ездим на гастроли. И даже не просто гитарист, а мультиинструменталист – он еще и на саксофоне играл в песне «Караганда». Огромном таком старом саксофоне, к которому он лет пять не прикасался. Несколько дней только «раздувал» его – «пыхал» в шкаф, а то уж соседи начали офигевать от диких звуков… Да, что и говорить, Джим – музыкально образованный человек! Еще нельзя не отметить баяниста Лешу Жукова, аранжировщика Якова Вохминцева. Ну, и за песню «Будем жить» отдельная благодарность моим близким друзьям: Саше Звинцову, Вите Петлюре, Сане Дюмину, Степану Арутюняну. Они с готовностью поддержали меня в моих начинаниях сделать что-то сильно отличающееся от привычного шансона. Еще раз спасибо им за смелость!
- Да, смелости вообще в этом альбоме никому не занимать! Лично я такой эффект «недосведенки» впервые в жанре слышу. Именно эффект, так как чувствую, что вы намеренно это сделали?
- А это и есть живость, как нельзя лучше отражающая настроение песен. Больше скажу: если я слышал в студийных сессиях музыкантов какие-то неровности, шероховатости, которые не казались мне криминальными, я их оставлял.
- А Лондон на сведение как-то повлиял? Там же дело было…
- Ха! Лондон тут практически ни причем, ну, процентов на 80%. Большую часть сведения в Москве делали в студии Евгения Позднякова. А в Лондоне у него была работа – собственный инструментальный альбом. И буквально перед отъездом он рассказал мне о тамошнем «железе». Дескать в Лондоне можно качественно досвести и отмастерить. Может каким-то краем уха и можно услышать фирменный налет лондонского тумана, но для меня это не самоцель была, чтобы потом выпендриваться.                                
- Так что же, по раздолбайству и случайному стечению обстоятельств «Будем жить» записан?
- Ни в коем случае. Оно сочеталось с кропотливой работой, прежде всего изначальной. Потому что качественную аранжировку, правильную вокальную подачу, не заезженные синтетикой звуки никто не отменял для меня. И если бы я по ходу не удалил из альбома ряд вещей, он напоминал бы лоскутное одеяло – не было бы монолитности, которую многие отмечают.
- Мне кажется, вот еще чем эта пластинка примечательна, если не сказать - этапна: ты полностью отказался не только от сленга (которого и так почти не было). Ты вообще перестал свои сюжеты хоть как-то в плоскость «зоны» проецировать. Чему я, признаться, рад, так как всегда считал, что вся эта мишура тебе, как настоящему поэту, не нужна попросту. Хотя раньше у тебя, бывало, и осенний лист над «зоной» летал…
- Во-первых, 90-е уже давно прошли, слава Богу. Во-вторых, ну, почему обязательно жанровому артисту надо петь о местах заключения? Если он настоящий мастер своего дела, конечно. Можно, к примеру, о вечной любви петь. Но делать это так, чтоб зацепило – по-своему, небанально. Что, шансон сильно теряет от Лепса или Трофимова? Ну, и если музыкальную форму брать или информационные возможности – так тут вообще все грани между жанрами  уже давно стираются. Да что там говорить, некоторых из нас уже и не воспринимают как шансонье. Я по нашим гастролям знаю – люди на имена идут, на хорошие песни. Но никак не на какой-то абстрактный шансон. Хотя раньше можно было безо всяких радиостанций и телевизоров нарисовать на обложке альбома решетку – и уже хит. Сейчас это не прокатывает.
- Так что, теперь все заключается в раскрутке, в деньгах, в конечном счете?
- Нифига. Хотя препятствий для таланта стало объективно больше - как раз тех самых. Деньги никто не отменял. Прямо скажу – мне небезынтересны тиражи моих альбомов и условия гастролей. Но и душу никто не отменял, и искру Божью, и ту «химию», которая должна твориться в тебе как в творческой личности. Если будешь чрезмерно увлекаться песней как неким продуктом, который надо повыгоднее продать, то в любом случае проиграешь.
- Как известно, твой старт в Москве был – ниже некуда, ты едва ли не босячил, прости за жаргонизм. Могу себе представить, в какой толщины  шоу-бизнесовскую скорлупу тебе приходилось прятать свою «химию»… Зато в альбоме «Будем жить» сколь привольно она проистекает-изливается!
- А в какую скорлупу ее ни прячь – все равно чувствуется, на уровне «верю-не верю». Если, конечно, сам не потеряешь. Как только творческий человек перестает отдавать себе отчет в том, что искра Божья, талант – это все сверху дается, все, стоп, он иссяк. Или талантом, или пострашней чем еще. В бизнес например из творчества – это как раз тот случай.
- Ну, есть еще вопрос реализации таланта. А то ведь можно всю жизнь проходить в непризнанных гениях. Ты вот верил в нечто, подобное альбому «Будем жить» в новом тысячелетии, да еще после ряда не менее успешных пластинок?
- Я не верил, я надеялся. Хотя очень сложно увидеть далекое светлое будущее в съемной квартире, когда открываешь ящик на кухне и думаешь: а какую кашку я сегодня буду себе варить, гречневую или ячневую? Потому что окромя них из еды – ничего. А тебе еще бежать по фирмам звукозаписи свои песни предлагать. Недавно я был на одном музыкальном канале у своего ангела-хранителя – Ксении Стриж, она первая в свое время взяла мои песни в эфир. И на ее вопрос о моем долгом пути к признанию ответ я дал сразу же. Потому что уже дал его самому себе: случись это раньше, я бы, может, и не вынес – мозгами своими. Особенно тяжело для артиста испытание медными трубами. Хотя лично я не обольщаюсь по поводу своей «славы» - не считаю, что она у меня какая-то уж очень большая. Но это в свои нынешние сорок два не обольщаюсь, понимаю – все в этом мире относительно, а кто знает, что было бы, например, в двадцать пять? К счастью, все мне давалось ровно тогда, когда я был готов, и в той мере, чтобы вынести на своих плечах.
- А почему ты посвятил альбом не только новорожденному Всеволоду, но и своему старшему сыну Глебу? Не хотел обидеть?